Мало кто в православном обществе не знает об отце Захарии Керстюке, человеке, который в течение нескольких лет не перестает помогать людям, занимаясь сбором и транспортировкой гуманитарной помощи пострадавшим от военных действий на Востоке Украины. Благодаря его энтузиазму и неравнодушию основалась миссия «Милосердие без границ», усилия которой направлены на благие дела. Чем руководствуется в жизни священник, с чего началось его служение, каким образом и почему организовалась его миссия в нашем материале.
Отец Захария, расскажите о своей деятельности в начале служения в Черниговской епархии.
В начале своего служения я работал в Черниговском епархиальном информационно-просветительском отделе. Мы его создавали практически с нуля, потому что тогда по Украине еще не было столь масштабной информационной и социально-значимой деятельности УПЦ, как сейчас. Мы проводили много социальных акций городского и даже областного масштаба. Например, организовывали празднование православного женского дня на день жен-мироносиц, раздавали прихожанкам подарки и цветы, давали театрализованные концертные программы для женщин, поместным театром устраивали спектакли.
Мы проводили акции общеобразовательного характера, читали по школам и учебным заведениям лекции на тему семейных отношений, о вреде абортов, раздавали листовки по городу. В некоторых мероприятиях принимало участие до 20-ти тысяч человек, например,– освящение Чернигова с воздушного шара.
Читайте также: Місія «Милосердя без кордонів» влаштувала низку вистав для дітей зони АТО
Почему начали заниматься социальным служением в Африке? Как попали в Ливию?
Изначально в Ливию мы ездили, потому что там была одна из самых больших православных общин в Африке. В Ливии до начала войны трудилось около 8-ми тысяч украинцев, в основном медики. В строгом исламском государстве люди не имели возможности передвигаться за пределами региона, в котором они жили и работали. Ну и понятно, что условия стопроцентного исламского государства психологически давят на тех кто не исповедует ислам. Поэтому для украинцев было очень важна хоть какая-то моральная и духовная поддержка. Я туда начал ездить еще до начала военных событий. Только в январе 2011 года было совершено 19 богослужений в разных точках страны, с расстоянием в тысячи километров. Наши медики работали практически по всей стране. А Ливия- страна очень большая, в несколько раз превосходит по площади Украину. Потом началась гражданская война, но мы продолжали ездить. Слава Богу, что Он давал возможность туда попадать, потому что страна была закрыта для посещений. Во второй половине 2011 года, когда война уже была в самом разгаре, 29 человек, среди которых было 23 украинца, попали в плен к исламистам. С того времени я постоянно навещал их, возил письма от родственников и обратно. Церковь оказывала духовную и материальную поддержку пленным. Я продолжал ездить в Ливию вплоть до 2015 года. Ну а как же иначе? Бросить людей? Это же наши люди, наши соотечественники, как можно бросить их в тяжелом положении?
А что было потом?
Потом была Сирия. Милостью Божией я временно исполнял обязанности секретаря Представительства Русской Православной Церкви при Антиохийском Патриархате. Как раз был самый разгар Сирийской войны. Войска исламского государства практически вошли в Дамаск и остановились на объездной дороге. Все говорило о том, что правительство Сирии скоро падет. Мы старались всевозможными способами поддерживать украинцев, поддерживать Антиохийский Патриархат, наших христиан-собратьев. От Русской Православной Церкви было направлено в Сирию несколько солидных гуманитарных конвоев. А потом, когда возникла реальная угроза, что Дамаск будет захвачен, так как в городе шли полномасштабные бои, нас эвакуировали в Ливан и было принято решение о прекращении нашей миссии в Сирии. Из Ливана я вновь поехал в Ливию для совершения рождественских богослужений и провел там все зимние праздники. А когда вернулся в Украину, то на нашей земле уже начались те ужасные события. Я не мог не остаться в Украине окончательно, чтобы, пока военные действия не утихнут, помогать нашим людям. Но организовать помощь пострадавшим не получалось, потому что возникало очень много препонов. После консультации с нашими друзьями и единомышленниками родилась идея организовать миссию «Милосердие без границ», с которой мы по сегодняшний день трудимся.
Какие именно были препятствия? И как организовалась миссия?
Когда мы озаботились тем, каким образом можно проехать в зону АТО, то оказалось, что эта территория была блокирована для любой гуманитарной организации или миссии. Свободно помогать можно было только военным. Попасть к мирному населению вообще не представлялось возможным. Мы искали различные варианты доставки гуманитарного груза в зону АТО. В ООН отказывались давать прямую поддержку УПЦ. Никто не хотел работать ни с какой миссией от УПЦ, ссылаясь на то, что мы не можем поддерживать Московский Патриархат и Церковь агрессора. Пришлось несколько раз летать в штаб-квартиру ООН, консультироваться на разных уровнях и нам была предложена специальная схема по созданию нейтральной миссии. Именно нейтральной миссии, чтобы никого не провоцировать, никого не вводить во искушение, особенно военных на блокпостах – тех, кто мог бы быть настроен против нашей Церкви. 
Поэтому мы стояли перед дилеммой: или сидеть, сложа руки, и ничего не делать, или помогать нашим людям, но нейтрально, так, как хотели от нас силовые структуры и ООН. Я сходил на встречу с Блаженнейшим Митрополитом Онуфрием, который еще на то время был Местоблюстителем, рассказал о том, что планируется. Блаженнейший благословил. Ведь мы помогали нашим же людям, нашим соотечественникам, нашим священникам в буферной зоне по линии фронта, но как независимая международная гуманитарная организация.
Каким образом вам удается собирать гуманитарную помощь? Ведь запал волонтеров и многих жертвователей, когда они отдавали последнее, прошел. А сейчас люди перестают жертвовать.
За все время работы миссии «Милосердие без границ» мы транспортировали 1399 т помощи в буферную зону на 69 фурах и в 30 микроавтобусах. В Евангелии сказано: «Добро нельзя мерить ничем; нельзя сказать, кто сделал больше, кто меньше. Вдова, которая отдаёт последнюю полушку, отдаёт больше, чем богатый, дающий тысячи».
Организуя миссию «Милосердие без границ», мы хотели создать площадку для тех людей, которые хотят внести свою посильную лепту и что-то сделать хорошее для нуждающихся. Были и те кто делился фактически последним, жертвуя килограмм крупы или баночку консервов. Большего у людей не было, но они хотели помочь и верили нам, что все доедет до пункта назначения. Этот вклад бесценен. Хотя, с другой стороны, почему мы объявляли акции и почему проводили сборы гуманитарной помощи? Важно было вдохновлять людей, открывать их Сердца и Души для сочувствия ближним потому что, благодаря опыту, который был получен в Африке и на Ближнем Востоке, мы понимали, что у нас практически не развита культура помощи. В каждом, даже совсем маленьком, городе Европы есть пункт сбора гуманитарной помощи. Люди приносят туда вещи вне зависимости от того есть война или нет. Эти вещи сортируются, стираются, гладятся, приводятся в порядок и складываются. Потом они централизовано отвозятся в специальные центры, в которых формируются контейнеры и отправляются, например, в Африку. Культура помогать нуждающимся у нас в Украине, к сожалению, только начинает формироваться.
Какова реакция людей, к которым вы приезжаете с гуманитарной помощью. Они благодарны?
Мы никогда не стремимся что-то получать взамен, не ждем благодарности. Часто нам приходится работать в очень ускоренных условиях: быстро-быстро-быстро-проехали-проехали. «Тут вы должны за полчаса проехать, там – час вам на раздачу помощи». Представляете людей, которые живут в подвалах под обстрелами? В поездках мы очень редко не слышали взрывов и звуков выстрелов. Поэтому я не могу давать оценку, не хотел бы давать эту оценку людям. Я видел не одну войну. Я видел разных людей. Никто не знает, как он будет вести себя перед лицом смерти. Мы приехали как-то в один пункт раздачи, село на линии фронта, и пока разгружалась фура, я увидел бабушку, которой было уже за 80. Она была сгорбленной, маленькой, но изо всех сил тянула по земле мешок с консервами. Вы представляете, какая это тяжесть-мешок с консервами? Она идет практически на четвереньках и еле-еле тянет этот мешок. Я подошел, говорю: «Бабушка, давайте я вам помогу?» Но она посмотрела на меня с ненавистью и палкой отгоняла: «Уйди! Уйди, я тебе сказала». Если бы у нее был пистолет, то может и убила бы. Она боялась, что у нее могут забрать эту еду и была готова защищаться. Поэтому люди, которые там ощущают войну, живя в голоде и страхе, они другие, от них не нужно ждать благодарности. А бывает даже и наоборот. В некоторых местах, в которые мы заезжали, люди говорили: «Зачем вы сюда приехали? Уезжайте, нам ничего от вас не надо. Оставьте нас в покое». Люди голодали, но все равно не хотели принимать от нас помощь. Вот этого я никак не мог понять.
Что бы вы могли посоветовать людям, которые занимаются социальной деятельностью?
Секуляризация, распущенность и вседозволенность, к большому сожалению, затрагивает очень многих людей, в том числе и людей православных. Можно жить, но быть мертвым. Многие люди полагают, что они живут, стремясь к обогащению, обладанию все новыми и новыми вещами, посещая статусные места и заведения, общаясь с «нужными» людьми, но они духовно умерли. Ведь как можно сыто жить и спокойно закрывать глаза на то, что происходит на Донбассе? На то, что дети и старики голодают? Это все говорит о духовном падении. Я хочу, чтобы никакие обстоятельства, искушения, агрессия или угрозы не помешали нам сохранить живую Душу. От всего Сердца желаю всем, оставаться людьми и не умирать духовно.
Беседовали иерей Иоанн СУХОНЯК, Юлия ОСИПЕНКО